Впервые на выставке вместе экспонируются полотна всемирно известного художника, блистательного живописца, первого «русского импрессиониста» К.А.Коровина и произведения его учеников: М.С.Сарьяна, А.В.Куприна, С.Ю.Судейкина, И.И.Машкова, Р.Р.Фалька, Л.В.Туржанского… Картины, крымские и севастопольские этюды, эскизы театральных декораций напоминают малоизвестные страницы биографии мастера, подчеркивают значение колористических и пластических открытий К.А.Коровина для русской живописи XX века.
«Коровин - это Паганини в живописи»
Ф.И.Шаляпин
Полотна классика русского искусства, блистательного живописца Константина Алексеевича Коровина (1861 – 1939) являются украшением любого музейного собрания. Творческая деятельность художника многогранна и довольно хорошо изучена. Вместе с тем 50 произведений живописи и графики, впервые экспонирующиеся вместе на выставке «Константин Коровин и его ученики» из музеев Крыма, Донецка и Херсона, посвященной 150-летию со дня рождения художника, позволяют вспомнить малоизвестные страницы его биографии. Они дают возможность проследить становление образной и живописной системы выдающегося мастера; поразмышлять над счастливой творческой жизнью, и при этом сложной судьбой, которую Коровин как будто не хотел признавать ни своим добродушным характером, ни радостной живописью. Произведения маэстро и учеников помогают во многом переосмыслить плоды его педагогической деятельности; подчеркивают значение колористических и пластических открытий К.А.Коровина для русской живописи XX века (соотнося их с европейскими).
Данная выставка, созданная по инициативе и при содействии Ассоциации заповедников и музеев Крыма достойно продолжает полюбившийся крымчанам проект, главной задачей которого является знакомство зрителей с музейными шедеврами Алупкинского дворцово-паркового музея-заповедника, Севастопольского и Симферопольского художественных музеев, Донецкого и Херсонского областных художественных музеев. В рамках этого проекта в городах Крыма экспонировались выставки «И.Е.Репин и его ученики», «В.А.Серов и его ученики»», «А.И.Куинджи и его ученики»…
Константин Коровин выдающийся, многоплановый мастер – станковист, декоратор и монументалист. В его таланте - ярком, самобытном и глубоко национальном (художник хорошо «усвоил» заветы учителей Московского училища живописи, ваяния и зодчества А.К.Саврасова, В.Д.Поленова) своеобразно «откликнулись» поиски импрессионистов чистоты цвета, красоты живописной фактуры, желание передать световоздушную среду. Тонкий колорист, «Моцарт живописи», как назвал Коровина Б.В.Иогансон, пейзажи, портреты и даже жанры писал на пленэре. Созданные им работы поражали современников яркостью, звучностью палитры, красотой верно взятого тона и цвета. Он участвовал на выставках известнейших художественных объединений: «Союз русских художников», «Мир искусства», сотрудничал с одноименным журналом, создал панно для всероссийской выставки в Нижнем Новгороде, разрабатывал эскизы интерьеров павильонов, писал декорации для Частной оперы С.И.Мамонтова, Большого и Мариинского театров...
Жизнь и творчество К.А.Коровина были тесно «переплетены» с Крымом. В начале 1900-х годов он приобрел в Гурзуфе землю, где впоследствии в 1910 – 1912 годах по собственному проекту построил дом, скорее виллу, которую назвал «Саламбо» (в советское время здесь была творческая дача СХ СССР, а ныне – художников Украины). Коровин очень любил этот край, солнце, воздух, море, цветы и поэтому ежегодно приезжал сюда в разное время года. Ему здесь свободно и радостно «дышалось», жилось и работалось; часто посещали друзья – художники, писатели, несколько раз приезжал Ф.И.Шаляпин. В разные годы им были написаны: картина «На берегу Черного моря» (не очень характерная для дальнейшего творчества форматная, законченная, тонко нюансированная); этюды «Ялта. Морской берег»; «Гурзуф» (1917); «Вечер в Крыму; «Гурзуф» (1921).
В историю русского искусства К.А.Коровин вошел, прежде всего, как «первый русский импрессионист». Живопись большинства его крымских пейзажей резко отличается от живописи ранней поры. В них ярко проявилась характерная черта «русского импрессионизма» - этюдность. И все-таки, как ни парадоксально, даже при передаче живых натурных впечатлений, несмотря на некоторую незавершенность, «незализанность» холста, этюды художника «картинны».
В художественной среде, у критиков и исследователей творчества Коровина, до сих пор сохранилось довольно устойчивое мнение о том, что маэстро практически не писал городские пейзажи. И, пожалуй, только Париж со знаменитыми бульварами, улочками, кафе, активной ночной жизнью занимал исключительное место в душе художника, а потому и отражен в его работах («Улица Монмартр»).
Однако при более тщательном исследовании наследия мастера становится очевидным, что встреча еще с одним городом - с Севастополем - не была «проходной», случайной и не прошла для Коровина бесследно. Неоднократно художник бывал в Севастополе: иногда проездом, так как тогда многие маршруты крымских путешествий начинались отсюда; иногда задерживался, чтобы побродить по городу и порыбачить в Балаклаве. Во многих музейных и частных коллекциях хранятся яркие, солнечные, но очень узнаваемые севастопольские пейзажи. В экспозиции представлены «Фаэтон в Севастополе» (1916) и «Севастополь. Рыбачья бухта» (1916). Эти работы заставляют забыть зрителя о том, что они написаны в драматический период его жизни – во время тяжелой болезни мастера и трагедии с сыном.
Отрадно, что Севастополь не оставил равнодушным такого прекрасного мастера, и что именно севастопольские пейзажи, по утверждению известного искусствоведа Д.З.Коган, «являются теми произведениями, которые закрепили за Коровиным славу чародея, маэстро живописи». В них очевидны изменения, произошедшие в колористической системе художника. Он почти отказался от постепенных переходов цвета, заменил тонкую тональную разработку сильными контрастами ярких насыщенных красок и в то же время, умело развивая цветовую мелодию, проявил себя прекрасным «полифонистом». Разнонаправленные, широкие мазки стали фактурными, «сочными», а движение кисти мастера - более точным и виртуозным.
Коровин был превосходным театральным декоратором, и театр принес ему всемирную славу. Начал он свою театральную карьеру в Абрамцево в Частной опере С.И.Мамонтова, затем работал в государственных театрах, а в 1910 занял пост главного декоратора и художника-консультанта императорских театров Москвы. Одной из первых и наиболее удачных постановок в Большом театре в 1902 году следует назвать балет («мимодраму» с танцами) «Дочь Гудулы» на музыку А.Ю.Симона по роману В.Гюго «Собор Парижской Богоматери». Во время работы над декорациями вместе с балетмейстером, для лучшего проникновения в эпоху, он ездил в Париж, где очень много рисовал и писал старые улицы, на которых, вероятно, и разворачивались основные события. Уже в этом спектакле, поставленном реформатором русского балета А.А.Горским, художник выступил как сорежиссер и тоже реформатор театрального искусства, так как очень не любил «паноптикума иллюзионизма» в декорациях казенных театров Коровин никогда не нарушал в найденных им обобщенных образах условность театрального действия,- и вместе с тем создавал удивительно реальный мир, в котором естественно существовали и действовали поющие или танцующие люди. Спектакли (он прекрасно понимал их драматургию) превращались в великолепное зрелище, театральное, художественное, где звук, цвет, актерская игра, костюмы, соединяясь, рождали огромную силу воздействия на зрителя. «Краски могут быть праздником глаза, как музыка – праздник уха души»,- писал художник. «Глаза дарят вашей душе радость наслаждения – краски, аккорды цветов, форм. Вот эту-то задачу я и поставил себе в декоративной живописи театра, балета и оперы. Неожиданностью форм, фонтаном цветов мне хотелось волновать глаза людей со сцены, и я видел, что я даю им радость и интерес». Не случайно особенно близок ему выдающийся русский композитор Н.А.Римский-Корсаков своим мироощущением, музыкальностью, новой трактовкой сказочного действа, умением выразить народный дух и характеры.
В мае 1914 года во время пожара в депо декораций при Малом театре сгорели почти все декорации – гигантский труд Коровина с 1900 года. Поэтому представленные на выставке театральные эскизы («Дочь Гудулы» (1902), «Садко» (1906), «Пейзаж с крепостью»), имея самостоятельную эстетическую, художественную ценность, помогают вспомнить те прекрасные спектакли и демонстрируют основные тенденции в развитии театрально-декорационного искусства начала XX века.
На протяжении всего творчества мастер с увлечением писал роскошные натюрморты. В его поздних картинах наглядно проявилась еще одна характерная черта «русского импрессионизма» - декоративность. Коровин, в противовес французским живописцам, не растворял предметы, а подчеркивал их материальность, как гурман «смаковал» полнокровность, «осязаемость» их плоти, любовался интенсивным цветом и красотой мощно вылепленных объемов. В 1919 году из голодной Москвы Коровин с семьей уехал в Тверскую губернию, чтобы переждать холодную зиму, и поселился недалеко от озера Удомля в усадьбе Островна, где когда-то жил его товарищ по училищу И.И.Левитан. Там академик, профессор Константин Коровин преподавал в Детской художественной школе, был инспектором-консультантом в Художественных мастерских. Именно тогда был написан артистичный, «сочный», солнечный натюрморт «Астры и помидоры» (1919).
С 1899 года К.А.Коровин начал педагогическую деятельность сначала в школе Е.Н.Званцевой, а с 1901 совместно с В.А.Серовым вел портретно-жанровую мастерскую в Московском училище живописи ваяния и зодчества. Он был кумиром художественной молодежи. И хотя приходил в мастерскую не чаще двух-трех раз в месяц, каждое его появление превращалось для учащихся в праздник. Мэтр, по словам талантливого художника П.В.Кузнецова, умел увлечь аудиторию интересным рассказом, «творческим темпераментом». Он «был веселым и любящим, искренним и благожелательным». «...Изумительная грация каждого движения переходила в какое-то душевно-пластическое чувство. Это свойство сказывалось и в его искусстве, в его тонком, эмоциональном и изящном прикосновении кисти руки к холсту. /.../ Однако в вопросах искусства непримиримо и гневно обрушивался на все поддельное и фальшивое в этой области. /.../ Его любили, так как он возбуждал большой интерес всей своей оригинальной личностью, гармонически связанной с его прекрасным искусством».
Уже в начале XX века у Коровина появились последователи. И все-таки, многие его ученики (Л.В.Туржанский, С.Г.Никифоров, С.Ю.Судейкин, К.С.Петров-Водкин, М.С.Сарьян, Н.П.Крымов, И.И.Машков, А.В.Куприн, Р.Р.Фальк, А.М.Герасимов, Э.А.Штейнберг и другие), пройдя прекрасную коровинскую «школу», не стали подражать своему учителю. Будучи представителями разных художественных объединений (с противоположными порой творческими программами) – «Бубновый валет», «Голубая роза», «Московское товарищество художников»... - они сохранили благоговейное отношение к творчеству, уважение к ремеслу, нашли свою индивидуальную манеру и самостоятельный путь в искусстве.
После в революции в 1923 году К.А.Коровин уезжает с семьей во Францию, но так и не сумеет «войти» в художественную жизнь этой страны. Все последующие годы он тосковал по России, где его «художественные заветы» долго и бережно хранили ученики и последователи. Творчество маэстро, как все истинное, не устаревает до сих пор и находит отклик в душах зрителя. Очень точно сказал о нем К.Ф.Юон: «Живопись Коровина – образное воплощение счастья живописца и радости жизни. Его манили и ему улыбались все краски мира».
Л.Смирнова, искусствовед
